Камерный дневник: 13 суток в Оршанском изоляторе

Новости общества
5
(1)

Виктор Андреев

ивс 2
Вход в ИВС

12 марта. Воскресенье.

После митинга сел в маршрутное такси и поехал домой.  Вышел из маршрутки, дошел до СШ № 13. Возле школы подходит молодой человек в кроссовках и рюкзачком за спиной, предъявляет удостоверение работника милиции.
— Ну и что надо? – спрашиваю.
— Я прошу Вас пройти со мною.
— Зачем?
— Вы напоминаете фоторобот преступника. Документы у Вас есть?
— А если нет?
— Тогда пойду с Вами домой.

Паспорт у меня был с собой. Думаю, все равно заберут. Не буду в дом приводить. Напротив магазина “Яблоко” поджидала машина ГАИ. В ней, кроме водителя, был милицейский офицер.

В фойе здания милиции встретил задержанных Павла Северинца и Андрея Юркова. Зашли два журналиста с “Белсата” – парень и девушка. Начали снимать и расспрашивать. Парня как-то вытолкали за дверь. Девушка уперлась, и в итоге ее задержали.

Сначала меня завели в актовый зал, и милиционер начал составлять протокол. Но через некоторое время пришел старший инспектор РОВД, майор милиции Спицаков Валерий Анатольевич  и повел в кабинет. Где-то с 15-30 до 19 часов просидел у него в кабинете, пока составляли протокол и еще кучу бумаг. Он все время выбегал из кабинета, советовался. Когда начали проводить опись моего имущества,понял, что не выпустят.

Потом майор сводил меня в туалет покурить, и мы пошли в ИВС. Там заставили выключить телефон. Часов до девяти сидели в комнате, пока не позвали в приемное помещение.

Опять переписали вещи. Осмотрел врач. Раздевался до трусов, выворачивал носки. Ощупали всю одежду. Привели в камеру на второй этаж. Камера на четверых.  Две двухъярусных кровати, две тумбочки, два стола и скамейки.

В камере сидели два парня – Сергей и Володя. Одного пьяного мать сдала в вытрезвитель, второй тоже после вытрезвителя. Пытался украсть в магазине бутылку водки. Они здесь ночевали вторую ночь. Мне на входе в камеру выдали постельное белье и металлическую кружку без ручки. Они ночевали без постельного. После моего прихода и им принесли.

В камере довольно чисто, хорошая вентиляция. Дым от курения уходил быстро. Унитаз за метровой перегородкой из металлопрофиля. Раковина с холодной водой. Ни мыла, ни туалетной бумаги нет. Бумаги вообще никакой, кроме приклееных на двери правил и распорядка дня.

Обратил внимание, что работает в ИВС много молодежи: как парней, так и девушек. В 22 часа выключили общий свет, остался только дежурный.

Ночью было холодно. Как оказалось – форточка неплотно закрыта. Но через решетку не достать. Спал плохо. Матрас состоит из одних твердых бугров.

ивс 3
Окно камеры

13 марта. Понедельник.

В 6 утра включили свет. Подъем. Через кормушку в двери начали разливать кипяток. В железную кружку без ручки. Ни руками ни взять, ни губами притронуться. Позже принесли завтрак. Очень жидкая рисовая каша. Граммов 150 и достаточно большой ломоть черного хлеба.

После завтрака ждем отъезд в суд. Докуриваем мои последние сигареты. Пришла утренняя проверка. Перетряхнули постельное белье, нас обыскали. Без десяти десять вывели парней. Где-то через полчаса пришли за мной. Сдал постельное белье и кружку.

Внизу обыскали, принесли куртку. Я спросил про рюкзак. Сказали, что отдадут после суда. Понял, что привезут обратно. Завели ожидать в “стакан”. Глухое помещение метр на метр с плотно закрывающейся дверью. Почти ничего не слышно, что происходит снаружи. Это для того, чтобы нельзя было увидеть других задержанных.

Наконец вывели на улицу к микроавтобусу, возле которого выстроилось человек десять милиционеров, все со звездочками. Вот где от безделья мучаются.

В машине посадили в какую-то металлическую собачью будку, в дверце которой глазок диаметром сантиметра два.Через глазок видна только голова милиционера. Завели в суд. В коридоре много людей, в том числе, журналисты.

Судья Инна Кохова провела формальный опрос. Меня судили первым, и ей принесли видео с митинга. Просмотрела на ноутбуке. Увидела меня, где я выступаю. Достала бумажку и зачитала постановление – 13 суток.

В собачьей будке привезли назад. Опять опись всех вещей, раздевание. В этот раз заставили снять трусы и два раза присесть. Привели в камеру на двоих. То есть одна двухъярусная кровать, тумбочка, стол, скамейка. По площади как и четырехместная. В камере я один. Тепло.

Принесли обед. Наверное рассольник, так как плавает несколько маленьких кусочков огурца, нашел пару ломтиков картошки и немного перловой крупы. На второе макароны с котлетой. И ломоть черного хлеба. Дали сахар, но без кипятка.

Под струей холодной воды с тарелок все легко смывается. На ужин очень жидкая гречневая каша и кисель. Я его с обеденным сахаром выпил.

После ужина вечерняя проверка. Обыскали меня и камеру. Поучили, как докладывать. Вечером принесли передачу и кипяток. Заварил чай в пластмассовой кружке, которая была в передаче. Ложки нет, мешал ручкой зубной щетки. Закончились спички, прикурил у дежурного.

Переписал распорядок дня:

6.00 – подъем.
6.00 – 6.30 – Туалет, уборка постелей.
6-30 – 7.00 – Уборка камеры.
7.00 – 7.30 – Завтрак.
7.30 – 8.00 – Подготовка к проверке.
8.00 – 9.00 – Проверка.
9.00 – 10.00 – Наведение санитарного порядка в камере.
10.00 – 13.00 – Мероприятия воспитательного характера.
10.00 – 13.00 – Ежедневная прогулка.
13.00 – 14.00 – Обед.
14.00 – 14.15 – Сбор посуды.
14.15 – 15.00 – Наведение санитарного порядка в камере.
15.00 – 17.30 – Мероприятия воспитательного характера.
15.00 – 17.30 – Ежедневная прогулка.
17.30 – 18.00 – Раздача кипятка.
18.00 – 19.00 – Раздача ужина. Ужин.
19.00 – 19.30 – Сбор посуды.
19.30 – 20.00 – Подготовка к вечерней проверке.
20.00 – 21.00 – Вечерняя проверка.
21.00 – 22.00 – Уборка камеры. Туалет.
22.00 – Отбой.

— Каждое воскресенье проводится генеральная уборка.
— Каждую субботу проводится мытье в душе.
— Во время мероприятий воспитательного характера разрешается чтение литературы, игра в настольные игры.
— Категорически запрещается находиться на кроватях с 6.00 до 22.00.
— В дневное время суток (6.00 – 22.00) все постельные принадлежности находятся на втором ярусе кроватей.
— За нарушение распорядка дня применяются меры взыскания в соответствии с действующим законодательством.

Начальник ИВС Оршанского РОВД майор Алексей Леонидович Плавинский.

Таблетки, которые были в передаче, повесили с обратной стороны двери камеры. При необходимости стучишь в дверь и вызываешь дежурного.  Бритва тоже у дежурного.

Обмываюсь до пояса холодной водой. Горячей нет. Скоро отбой. Спать не хочется. Днем скрутил матрас и положил к стене, под зад сложил одеяло, ноги – на стол. Так днем поспал.

ивс 6
Четыре камеры для прогулок

14 марта. Вторник.

Проснулся до подъема. На матрасных буграх отлежал все бока. В шесть утра в камере заорал громкоговоритель, и включили свет. Умылся. Спичек нет. Надо просить у дежурного. В камере все орет радио.

Пришли за мусором. Вынес, высыпал в грязный мешок. Дали прикурить. Сделал небольшую разминку. Принесли кипяток, сделал чай. Чем-то надо заниматься. Вчера ездили в суд, а сегодня весь день болтаться в камере.

На завтрак принесли жидкую кашу. На вид для меня все каши одинаковы, кроме рисовой и гречневой. Наверное, это овсяная крупа или что-то подобное. Попросил таблетку аспирина. Что-то болит голова и легкий озноб. Очень раздражает отсутствие часов.

После суда злость не прошла. На все вопросы при проверке отвечаю только «да» или «нет». Не хочу общаться. Но здесь работают люди ко всему привычные. Ведут себя уравновешенно, разговаривают спокойно.

Есть свои плюсы нахождения в камере одному. Никто не храпит, не дымит, на унитазе не сидит. Но с другой стороны, скучно. Поговорить не с кем. В камере хожу в своих туфлях, из которых достали шнурки. Здесь выдают тапки, но я побрезговал.

Вчерашнее решение суда меня разозлило и расстроило. 13 суток потерянной жизни. В моем возрасте – это большая роскошь. Судья даже не делала вид, что судит. За нее все решили, она только зачитала. Думаю, как всегда решение принимали гэбисты. Они всегда за чьими-то спинами прячутся. Козлы.

Второй раз за утро интересуются, как работает сантехника, есть ли вода. К чему бы это? В камере все прикручено к полу. Есть тумбочка, стол, скамейка. Стол узкий, сантиметров 30 и высокий. Скамейка низкая по сравнению со столом. Есть, читать и писать неудобно. Но если спать за столом, то нормально.

Когда не знаешь время, то оно тянется здесь удивительно медленно. Ощущение, что день на исходе, а еще обеда не было. Сегодня дежурит некурящий надзиратель. Это меня бесит. Сигареты есть, а прикурить негде. Со злости отказался от прогулки. Оказалось, что гулять буду один и все равно не закурю.

На обед подали щи или борщ. Капуста точно плавала, а про свеклу с уверенностью сказать не могу. На второе – вареная капуста. В ней нашел пару микроскопических кусочков мяса. Только хлеба не жалеют. Кстати, он всегда свежий и его ем с удовольствием. Также дали две чайных ложки сахара. А кипяток давали с час назад. Вечером в обеденный сахар нальют кипяток.

Весь день по громкоговорителю в камере идут передачи оршанского радио «Скиф». Я его и на воле не слушал, а здесь за день оно меня достало. Новостей нет, одни дебильные российские песенки. Время говорят один раз в час. И так быстро, что иногда пропускаю.

На ужин каша рисовая, котлета, пахнущая рыбой, хлеб и кисель. Пришла вечерняя проверка. Я их достал отсутствием спичек. Наконец принесли два коробка. Я несказанно счастлив.

15 марта. Среда.

Сразу после подъема наливали кипяток. Этой ночью спал хорошо, только рано проснулся. Да и ночью какие-то разборки на коридоре были. Сделал разминку и походил быстрым шагом. Камера большая, где-то 20 метров квадратных. Сегодня с утра радио не включали.

На завтрак дали, как я думаю, пшенную кашу. Хотя, может, я ошибаюсь. Она в виде жидкого супа с плавающими крупными комками крупы. Сначала подумал, что это картошка. До этой каши съедал все. Но ее не смог. Вылил в унитаз. Лучше сала с хлебом.

Солнца сегодня нет. Окно в камере большое. Где-то 1х0,9 метра. С внутренней стороны решетка из металлических пластин, на которой натянута сетка-рябица. С наружной стороны окна стоят две решетки из толстых прутьев. В само стекло впаяна металлическая сетка.

Из всего самого неприятного для меня, с чем я столкнулся – это «стакан» и перевозка в машине. Чувствовал себя в унизительном положении. Даже больше, чем приседая без трусов. Для людей с клаустрофобией, а я ею не страдаю, очень неприятные места.

Сначала выбрасывал окурки в мусорницу. Но от нее стоит неприятный запах. Начал заворачивать их в бумагу. Затем налил в пустую пластиковую бутылку воду и бросаю в нее. Пробкой закрутил, и нет запаха.

На утренней проверке, кроме обычного обыска, обстукивали стены деревянными молотками. Может что-то вывалится из стены?

Дежурный сообщил, чтобы собирал вещи. Переводят в другую камеру. Жаль расставаться, камера почти родной стала. Скоро обед, а меня не переводят. Принесли довольно густой суп с перловкой. На дне обнаружил несколько кусочков огурца. Значит это рассольник. На второе – котлета с макаронами. Перед обедом кипяток приносили, но я отказался. Все вещи сложил. Искать кружку лень.

Спросил у дежурного о переводе в другую камеру, он не в курсе. На ужин дали котлету, пахнущую рыбой и, наверное, овсяную кашу. А может другую. Кисель, хлеб.

Разболелась поясница. Поэтому не сгибаюсь, а приседаю. Принесли еще одну передачу. Я, конечно, благодарен, что не забыт. Но пришел в камеру с пустыми руками, а сейчас все сложил в пять пакетов. Сижу один, все не съем. У меня появилось ощущение, что начал набирать вес.

Уже перед отбоем сказали, что переводить в другую камеру не будут.

ивс 4
ИВС.  Вид с моста. На фундаменте снесенного храма стоит крест. На этом месте хотели построить собачник
Орша-1943-5
Фото 1943 года. Храм снесли в 60-е годы

16 марта. Четверг.

Утром разложил вещи и продукты из пакетов. Попросил, чтобы не брали для меня продуктовые передачи. Кстати передали с полкило лука. Не хочу лука, но если бы и захотел? Зубами чистить.

В ИВС есть камеры 2-х, 4-х, 8-ми местные. Отдельно держат по уголовным статьям, отдельно – по административным. Сюда также с Дубровно на отсидку привозят.  Первых пару дней ничего, кроме злости, не испытывал. Сейчас смирился, и стало легче. Утром выпил кофе с сыром. Покурил, размялся. Поясница не прошла.

Читаю книгу толщиной 1250 страниц. Буду читать каждый день по 100 страниц и в последний день – 50. Трений с персоналом ИВС у меня нет. Днем сижу на кровати, ноги на стол. Единственная удобная поза, при которой можно поспать.  Кто и сколько сидит за участие в митинге, не знаю. Кроме персонала, никого не вижу. По-моему, слышал на коридоре голос Береснева, но могу ошибаться. (Потом узнал, что Василий Береснев сидел через одну камеру от меня. Тоже в двухместной).

Нарисовал в тетради календарь, в котором отмечаю каждые прошедшие сутки. Правда, сутки заканчиваются после обеда. Но я в нетерпении отмечал прошедшие сутки утром.

До завтрака прошел по камере 40 кругов быстрым шагом. Это заняло около 10 минут или один километр. Утром была вполне съедобная, условно говоря, овсяная каша.

В субботу по расписанию – душ. Какое-то разнообразие. После проверки положил к стене матрас, подстелил сложенное одеяло, сделал два бутерброда с салом и чесноком. Буду читать, а заодно и посплю.

Сильно достает радио «Скиф». Я его возненавидел. Более пустого никогда не слушал. Весь день крутят российскую попсу и российские программы. Один раз в час сообщают время и в течение 10-15 секунд звучат международные новости. Своего ничего.

Принесли передачу: газету, шоколад, конверты. Перед обедом вывели на прогулку. На улице довольно прохладно. Куртку у меня забрали, так как в ней есть шнурок на капюшоне. Надел свитер.  Место для прогулки – это тоже камера, только без крыши. Их всего четыре. Они видны, когда идешь по мосту возле милиции. По размеру немного отличаются. В среднем 5х6 метров. На крыше три металлических балки, решетка из толстых прутьев, поверх которой натянута сетка-рябица.

На обед принесли борщ, в котором даже нашел микро-кусочек мяса, на второе – вареная капуста. В ней ничего, кроме капусты, не нашел. Почти все съел. Горячего хотелось. Самое вкусное для меня, что здесь дают – это хлеб. Его можно и так есть.

Обратил внимание, что на руках кожа стала сухой и шелушится. Очень часто мою руки. Видно, от этого. Я еще не брился, борода отросла, и щетина уже не колется. На ужин подали неплохую рисовую кашу и котлету со вкусом рыбы. Быстро съел с половиной хлеба. С остальным хлебом выпил кисель.

Куча нерешенных проблем, которые меня беспокоили, остались за дверью камеры. Я успокоился за пару дней. Наверное, так происходит и с теми, кто садится надолго. Ты здесь и все твои проблемы рядом. Дверь, которую ты сам не можешь открыть, решетки, надзиратели, отсутствие информации. И все извне теряет актуальность, потому что не можешь влиять  на оставшуюся за дверью камеры жизнь. Может, это только со мною так?

Из-за отсутствия информации появилось ощущение, что мир, в котором живут все, и тот, в котором я сейчас нахожусь, никак не соприкасаются. Возникает ощущение, что они удаляются один от одного. И понимаешь, как важна какая-то связь, весточка с воли, чтобы сблизиться и не потеряться.  А в камере весь день орет дурацкое радио с дурацкими песенками.

Мы привыкли жить быстро. В камере время почти остановилось. Подъем, завтрак, обед, ужин, отбой. Небольшое развлечение: утренняя и вечерняя проверки, прогулка. 

Меня удивляют некоторые вещи, которым я не могу найти объяснения. Почему из шоколада достают фольгу? Или сигареты достают из пачки?

Вечерняя проверка – двухминутное отклонение от однообразия. Осматривают разные места, но почти всегда разворачивают мою свернутую постель и никогда свернутый матрас на второй кровати.

17 марта. Пятница.

Сплю в камере с каждым днем лучше. Чувствую себя как дома. Правда, от твердых бугров матраса все тело болит. Не вата, а камни какие-то. Почему-то утром настроение всегда лучше, чем вечером. Видно, потому что в календаре еще одни сутки зачеркиваю.

Заметил, что если чай насыпать до того, как кипяток нальют, то чаинки не всплывают. В ином случае, сколько не держу, все не тонут.

До завтрака прошел километр. На завтрак дали рисовую кашу в виде супа. И противную на вкус. Вылил в унитаз. Я не привередливый к еде, но то, что здесь иногда дают, вызывает отторжение.

На утренней проверке заявил, что хочу побриться. Но не все так просто. О своем желании бриться я должен сказать на вечерней проверке, и утром мне принесут бритву с зеркалом.

Разные проверяющие обыскивают в камере разные места. Кто-то под тумбочку посмотрит, за унитазом, в мои пакеты залезет. Я обратил внимание, что есть в камере одно место, которое не проверяют никогда. В это место удобно что-то положить, но очень неудобно проверить. В то же время обратно достать не представляет трудностей.

По сути, двухразовый обыск в камере – это проверка собственных сотрудников. Кто еще может что-либо передать?  Смена дежурит 12 часов, с 8 до 20. Проверку всегда проводит новая смена.

В камере неплохая вентиляция. Кроме того, над дверью есть зарешеченная сквозная ниша в коридор, разделенная на три части. В одной части стоят два пожарных извещателя, во второй – радио, в третьей – лампочка ночного освещения. Высота камеры метра три. Высоко над дверью прикреплен металлический колпак, по-видимому, видеокамера. Сомневаюсь, что она работает.

На обед рассольник, в котором я нашел два кусочка картошки, 20-30 крупинок перловки и кусочки огурца с морковью. На второе котлета с плавающими в воде макаронами. Хлеб, сахар. Интересно, сколько за эти блюда заплатить придется?

Когда развозят еду, тачку слышно на всех этажах. Грохочет как поезд в ночное время. Так вырабатывают условный рефлекс. После обеда пришел врач – мужчина небольшого роста средних лет. Он здесь один. При приеме он тоже был. Спрашивал, нужны ли лекарства или особые продукты. После ухода врача прошел еще километр.

Чем ближе к вечеру, тем медленнее тянется время и начинает портиться настроение. Сказываются 16 часов дневного однообразия. Перед ужином вывели на прогулку. На улице холодно, походил 15 минут.

На ужин принесли вполне съедобную гречневую кашу с жареной рыбой. Небольшой кусочек, грамм 20-30. Хлеб, кисель. Вечернее настроение улучшилось по сравнению со вчерашним днем. Возможно, повлияла прогулка и ужин.

До вечерней проверки привели ко мне постояльца. Зовут Сергей. Мужчина за 50. Работает на пилораме. Дочка в детском доме. Поэтому работает под присмотром и у него удерживают часть зарплаты на содержание ребенка. Как и у его жены, которая работает на мясокомбинате.

Рассказал, что в выходные выпил, а в понедельник мастер не допустил к работе. Поставили прогул и сообщили в милицию. Участковый дал доработать до пятницы и вечером привез в ИВС. Утром начальник или зам. начальника дадут двое суток. Отсидит здесь и в понедельник на работу.

Шесть лет уже добивается, чтобы дочку вернули. Но суд пока не дает разрешения. Жена не работала. Сейчас она устроилась, и возможно, к началу следующего года получится вернуть девочку.

Сергей уже был здесь месяца три назад . Постельное белье не давали, и он не поверил мне, что сейчас получит. И, поразился, когда его принесли. Спали, говорит, в одежде на грязных матрасах и подушках. Кстати, когда меня привели в камеру 12 марта, то постели двум  находившимся там парням принесли, когда меня заселили. А первую ночь они ночевали так.

18 марта. Суббота.

Утро началось с бритья. Принесли мою бритву и зеркало размером со спичечный коробок, которое было утоплено в дощечку. К тому же треснутое.

На завтрак дали овсяную или похожую на нее нормальную кашу. Съел с удовольствием. Я всегда говорил спасибо раздающим еде. Сегодня впервые девушка мне сказала «приятного аппетита». Сергей рассказал, что сегодня объявили субботник. Мастер на его работе объяснил: «Это чтобы по митингам не ходили».

Перед самым обедом повели в душ. Он находится рядом с комнатой приема в изолятор. Душ вполне приличный, обложен плиткой. Три кабинки. Обед состоял из борща или щей. Сложно определить. Вареная капуста с несколькими кусочками мяса.

Сокамерник вымыл раковину, стол, тумбочку. Расспрашиваю Сергея в основном я. Он рассказал, что когда сидел 10 суток, то некоторые освобожденные попадали назад по два раза. Выходят, есть хочется. Крадут в магазине еду, и их обратно привозят.

Ужин дали гораздо раньше. Рисовая каша, котлета, пахнущая рыбой, кисель, хлеб.

19 марта. Воскресенье.

Проснулся с приятным чувством, что пошла вторая половина срока. В пять часов Сергея отпустят и останусь один. Утренняя рисовая каша не пошла. Выбросил. Наверное, вечернюю разбавили водой.

После проверки утренние мероприятия закончились. До обеда вышел на прогулку на 10 минут. Холод пробирает. Перед обедом сошлись во мнении, что дадут рассольник и макароны. Я предположил, что с котлетой. Мне досталась миска рассольника в виде воды, двух малюсеньких кусочков картошки и десятком крупинок перловки. Вылил в унитаз. Макароны съел, котлеты не было. Хлеб свежий, съел весь.

День, как всегда, тянется медленно. Сергей рассказал, как сидел в изоляторе в старом здании милиции на улице Ленина. В камере сидело по 20 и более человек. На полу был настил из досок в виде подиума, где все вповалку и спали. Туалетом служил бак с крышкой на видном месте. Воду на чай кипятили в металлической кружке, подвесив ее к чему-нибудь. Снизу жгли бумагу или полиэтиленовые пакеты. В воздухе стояла копоть и гарь, вперемешку с сигаретным дымом. Форточка была маленькая, почти все оставалось в помещении.

В 17 часов коллегу по несчастью отпустили домой. Потом я увидел, что он оставил мне свои сигареты и спички. А сам перед этим делал самокрутки из окурков. Получается, экономил, чтобы мне оставить сигареты. Ужинал я овсяной кашей с рыбной котлетой и вечерним киселем с черным хлебом.

20 марта. Понедельник.

Утренний подъем в мрачном настроении. Сегодня пошли восьмые сутки, и вдруг возникло ощущение, что меня отсюда не выпустят. На завтрак принесли пшенную кашу (я так думаю). Чуть теплая, чувствуется вкус растительного масла. Невероятно противная. Ушла в унитаз.

Сделал вывод, что людей в изоляторе собралось много. Когда выносил мусор, то стояли два мешка. Обычно один.  Мешки для мусора не одноразовые, а старые, грязные, как с помойки. Сегодня понедельник, и в суд повезут тех, кто появился здесь в пятницу, субботу и воскресенье. Утренняя проверка затянулась. Ко мне зашли на двадцать секунд. Готовятся к вывозу в суд.

Утром попросил тряпку для пола и ведро. Пыли много, надо пол вымыть. Принесли кусок новой мешковины без ведра. Буду мыть тряпку в раковине. Только начал мыть пол, пришел сантехник. Третий день в унитазе вода течет. Вымыл пол, легче дышать стало. Сомневаюсь, что меня переведут в другую камеру.

На обед дали неплохой горячий суп с горохом. Есть картошка, морковь, лук, и на поверхности плавают жировые кружочки. На второе отобедал вареной капустой с котлетой. Хлеб, сахар. Съел все.

Радио не включили. Днем поспал в тишине. Минут 20 погулял в камере на улице. Побывал уже в трех из четырех уличных камер. Сегодняшняя была самой малой по размерам, где-то 5х5 метров. День более теплый, чем вчера и солнце светит через решетку. Встретившийся на коридоре мент начал воспитывать: «Руки при движении держите за спиной».  Я молча прошел далее.

На ужин хорошая рисовая каша с традиционной рыбной котлетой и вечерним киселем. В этом заведении есть три блюда, вероятность раздачи которых является почти 100%. Рассольник, рыбная котлета, кисель. На вечерней проверке опять простукивали стены.

21 марта. Вторник.

Проснулся от стука в двери. Неужели проспал подъем? Сказали, чтобы собирал вещи. Амнистия? — спрашиваю. Нет, в другую камеру переводят. А я вчера здесь полы вымыл. Зря. Привели на первый этаж в вонючую, холодную камеру на четверых человек. В ней запах, как в уличной урне. Форточка приоткрыта. Подперта какой-то палкой. Сказали, что можно еще спать. Одел свитер, все равно холодно. Батарея чуть теплая. Так и не заснул. К вони не могу привыкнуть, хотя уже нахожусь здесь несколько часов.

В камере грязно, но убирать не собираюсь. Спать здесь придется в одежде. Перед завтраком из другой камеры привели двух трясущихся алкашей, дожидавшихся суда. Обоих сдали жены в вытрезвитель. Вчера их из вытрезвителя привезли в ИВС. Спросил у них о постельном белье. Ночевали они в камере на восемь человек.

— Какое белье? – говорят. – У одного даже подушки не было.

От завтрака отказался. В этом хлеву еда не лезет. Алкашей увели, остался один. Выпил таблетку аспирина. Озноб не проходит. В новой камере ходить негде. Не более трех-четырех шагов в одну сторону. Перед обедом повели в отдел экспертиз. Сфотографировали в анфас и профиль, взяли отпечатки пальцев и ладоней. Записали мои приметы. Процедура длилась долго. Два раза мыл руки. Отпечатки у меня плохо передаются. Я и на границе долго стою, пока все пальцы не просканируют по несколько раз.

От обеда отказался. Это заметил дежурный. Подбежал:

— Вы просто так не хотите есть?

Наверное, подумал, что голодать собрался. Осталось три спички. Сигареты сегодня в передаче были, а спичек, как обычно, не было. Вечером передали несколько писем и открыток. Очень приятно. Спасибо всем.

Ужин решил взять, хотя есть не хочется. Дали какую-то кашу  и вечернюю рыбную котлету. Не знаю ее состав, но есть запах рыбы. Кисель, хлеб. Запах в камере доводит до тошноты. Сижу как в урне. Не могу согреться. И тут объявили об изменении в правилах. Спички у всех забирают. Дежурный раз в два часа будет их выдавать. В новом распорядке дня записано, что каждые два часа – время для курения.

Перед вечерней проверкой привели молодого парня, лет 20. Сказал мне, что забрали на автобазе, где хотел покормить собак. «Наверное, воровать лазил», — подумал я.  На вечерней проверке сказали, что ночевать будем в другой камере. Сразу после отбоя повели на второй этаж. Все двери камер на этаже открыты. Нас завели в мою двухместную. Как в родной дом пришел. Чисто, тепло, воздух свежий.

22 марта. Среда.

Молодой сокамерник спал в одежде, утром от чая отказался. В 6 утра дежурный предложил спичку. Отказался. Меня изменение в отношении курения устраивает. Спички теперь не беспокоят.

Утром жидкая каша с крупными комками. Кстати, еду для ИВС готовят в ресторане «Орша». Утром поговорил с Андреем. Оказалось, он с группой защитников животных был на спецавтобазе, где содержат бездомных собак. Они пришли посмотреть условия содержания, покормить животных. Администрация вызвала милицию, всех забрали до суда. (Позже я узнал, что всем дали крупный штраф – от 25 до 30 базовых величин.)

Мне вообще непонятно, зачем до суда было необходимо держать молодых людей по камерам. Составлены протоколы, знают их адреса, телефоны. Можно же в суд вызвать по повестке. Просто издеваются.

Сегодня на обед горячий рассольник. Надоел мне, но съел. На второе котлета и вареная капуста в собственном соку. Без соли и специй, которые могли бы исправить вкус пресной вареной капусты. Меню поражает своей стабильностью. Возможно, оно здесь не меняется годами. На ужин – водянистая рисовая каша и кусочек рыбы неизвестной породы. Кисель, хлеб.

23 марта. Четверг.

На завтраке выбросил какую-то очень жидкую соленую кашу. Сантехник опять ремонтировал унитаз. На улице солнце, на прогулку не приглашают.

На обед борщ или щи, на второе подали макароны с микроскопическим кусочком мяса. Как всегда сахар и хлеб. Ближе к вечеру вывели на прогулку. Солнце есть, но прохладно. На месте не постоишь. На ужин раздавали перловую кашу с котлетой. Каждый день на ужин дают котлету, пахнущую рыбой. На этот раз запаха рыбы не было, но в котлете обнаружил рыбьи кости.

24 марта. Пятница.

На завтрак жидкая гречневая каша, хлеб. На обед рассольник, в котором пара кусочков картошки и крупа, которая поместится в спичечном коробке. На ужин вроде овсяная каша (или подобная) с рыбой, кисель, хлеб. Вечером попросил бритву.

25 марта. Суббота.

Утром побрился. В этот раз дали зеркало размером побольше. На завтрак съел овсяную кашу. Начал собирать вещи. Дочитал книгу. Выпустить должны в 15-30. Предложили душ – отказался. Дома помоюсь. На обед принесли борщ и макароны поджаркой из свинины. Наверное, в ИВС сегодня праздник. В первом часу повели вниз с вещами. Отдали рюкзак, куртку. Вышел на свободу. Майор открыл дверь на выход и сказал: «Счастливо».

Как потом выяснил, жене сказали, что отпустят в 14-30. Отпустили на час раньше, чтобы никто не встречал.

Нажмите на звезду, чтобы оценить материал!

Средняя оценка 5 / 5. Количество оценок: 1

Оценок пока нет. Поставьте оценку первым.

Так как вы нашли эту публикацию полезной...

Поделитесь статьей в соцсетях!

Добавить комментарий