Валентина Дробышева, дочь репрессированного Антона Шпелиса, решила зделать символическую могилу отца, который стал жертвой сталинского террора. Поскольку место его захоронения неизвестно, женщина решила взять земли для могилы в лесу около деревни Хайсы: по свидетельствам старожилов, тут в 1937-38 годах расстреливали местное население.
У Валентины Дробышева не осталось ни одного фотоснимка отца. Все уничтожила война, пока мать, старшие сестра и брат, и сама Валентина были в концлагере — за много километров от родного поселка Лужесно, что в Витебском районе.
Единственное, что помнит об отце 87-летняя Валентина Антоновна, малолетний узник фашизма, — это последний день, когда его забирали в тюрьму как «иностранного шпиона»:
«Я уже училась во 2-м классе, и помню даже день — 7 декабря 1937 года. Было около полуночи, когда к нам постучались, зашли двое незнакомых людей и сказали, что будут искать оружие. Из мебели у нас почти ничего не было — кровати, стол, шкаф … Так они сразу полезли в шкаф. Но ничего не нашли, никакого оружия. Тогда говорят папе: «Собирайтесь, пойдем. Бумаги подписать надо». Мать заплакала:» Какие бумаги? Вы его забираете, значит, он больше сюда не вернется!».
Мать была права. Отец ушел из дома навсегда. Валентина Дробышева вспоминает: позже мать узнала, что отца посадили в витебскую тюрьму НКВД. Его «вина» была только в том, что он имел литовское происхождение и фамилию Шпелис. В ту же ночь НКВДэшники арестовали еще несколько местных жителей с польскими и литовскими фамилиями. Все они попали под волну «борьбы с иностранными шпионами», стали «врагами народа» по политическим мотивам. А для семьи начались бесконечные издевательства, продолжает Валентина Антоновна:
«Забрали всех» иностранцев «. А я помню, что отец даже расписаться не умел — крестик ставил, прочитать ничего не мог! Какой из него шпион? Сестра была комсомолка, её исключили из комсомола, брат был пионер, и его исключили из пионеров. От нас держались подальше, потому что мы были дети врага народа, так считалось… Мать куда-то ходила, спрашивала про папу, и ей сказали, что он в тюрьме, клторя в Витебске около Смоленсого рынка. Мама начала носить туда передачи. Принимали такие передачи: сало и нижнее белье. Передачи мать носила с декабря и где-то до мая, в течение полугода. Их брали, хотя отец в январе уже был расстрелян. Матери в тюрьме потом соврали, что его отправили куда-то в ссылку, в Архангелск. Уже потом, в 1980-е, мне дали документы, где было написано, что отца расстреляли и в какой день – в январе 1938-го. Только сказали, что не покажут место, где он расстрелян и похоронен «.
Валентине Антоновне осталось свидетельство, где причина смерти отца — расстрел. И свидетельство о его реабилитации. У нее появилась мечта, чтобы сделать хотя бы символическую могилу, куда можно было бы прийти и помянуть папу.
А потом судьба свела семью Валентину Дробышеву с витебским демократическим активистом Яном Державцевым. Он занимается исследованием неизвестного массового захоронения около деревни Хайсы, от Лужесно это совсем недалеко… В лесу под Хайсами грибники находят человеческие останки, встречается и обувь с промышленными штампами, изготовленная в 1936-37 годах … Старожилы вспоминают, что в этом лесу перед войной расстреливали мирных жителей. Их привозили откуда-то на машинах, и по ночам раздавались выстрелы. Среды человеческих останков до сих пор находят черепа с пулевыми отверстиями. Но это место официально не признано погребением жертв сталинского террора. Тем не менее, Валентина Антоновна решила: раз подобная смерть настигла и ее отца, именно в этом месте следует взять земли для символического погребения.
Идею взялись осуществить ближайшие родственники Валентины, которая по состоянию здоровья уже далеко не отходит от дома. В лес, где до сих пор находят человеческие останки, поехала племянница Ирина с сыном, невесткой и маленьким внуком. Они набрали земли оттуда, где нашли свой последний приют несколько десятков, а то и сотен неизвестных…
Землю завезли на кладбище и высыпали рядом с могилой матери Валентины Дробышевой, которая потеряла мужа в годы сталинского лихолетья. Для всей семьи это важно — чтобы было место, где можно поклониться памяти близкого родственника, потерянного в детстве отца, после которого осталось одно только казенное свидетельство о смерти — с прочерком в графе «место захоронения»